Восточная война [СИ] - Евгений Белогорский

Причины присутствия в этих городах Перовский объяснил Дауд-беку под большим секретом. Оказывается, русский император замыслил поход в Индию, и эти два города будут самой удобной базой для вторжения за Гиндукуш. Перовский настоятельно потребовал от Дауд-бека помощи в предоставлении знающих горные дороги проводников, что хан с радостью обещал исполнить.

На востоке ничто не тайна, и потому разговор нового кокандского хана и русского генерала не стал исключением из общего правила. Вскоре о тайных замыслах русских знали в Фергане почти все. Молва немедленно полетела на юг, в Дели, вместе с известием об очередном успехе генерала Перовского. Там эти новости привели британцев в ужас, поскольку вести аналогичного содержания пришли в столицу владений британской Ост-Индийской компании из Персии, а вернее сказать из Герата, который был постоянным яблоком раздора между персами и афганцами.

Правившие в Индии британцы придерживаясь своей вечной политической формулы "разделяй и властвуй", в этом споре неизменно поддерживали властителя Кабула. Англичане не желали усиления позиций Тегерана в этом вопросе и одновременно стремились задобрить афганцев, земли которых находились под протекторатом. Поэтому Лондон неоднократно под угрозой применения войск Ост-Индийской кампании заставлял персидских шахов смирять свои амбиции в отношении Герата. Получив по носу," персидский лев" грозно щелкал зубами, но каждый раз послушно отводил свою армию от города, который Тегеран считал своим по праву.

Так было не один раз, но теперь видно судьба решила сторицей вознаградить персов за прежние неудачи. Воюющий с британцами русский царь Николай решил оказать военную помощь своему южному соседу и направил в Тегеран не только транспорты с оружием, но даже своих военных, чего он никогда не делал ранее.

Генерал-майор Евдокимов рьяно занялся обучением двух полков шахской гвардии, из которых за три месяца подготовки получились неплохие воинские соединения. Именно они легли в основу того войска, которое летом правитель Тегерана двинул на Герат.

В это время начальником гарнизона Герата был знаменитый воин Ахмат-шах, неоднократно доказывавший врагам кабульского султана своё ратное мастерство. Его имя знали туркмены на севере и пуштуны на юге, с чьими разбойничьими набегами он успешно боролся в этих местах многие годы, за что и заслужил уважение от своих врагов. Ахмат-шах был так же хорошо известен собственному народу, и многие афганцы говорили с оглядкой, что именно такого воина они с радостью видели бы на султанском престоле. Об этом хорошо знал и нынешний правитель Кабула, который и послал своего главного конкурента на самый опасный участок земель, подальше от столицы.

За те полтора года, что просидел Ахмат-шах в Герате, он сумел расположить к себе местное население, и потому у него было множество ушей как на своей земле, так и на сопредельной территории. О намерении персов напасть на Герат он узнал заблаговременно, и когда персидское войско под предводительством Казим-бека перешло границу, Ахмат-шах встретил его во все- оружии. В крепости был заранее собран большой запас провианта, оружия и даже пороха для тех ружей и пушек, что имелись на вооружении гарнизона Герата.

Хорошо помня, что самая лучшая оборона- это нападение, с помощью туркменской конницы Ахмат-шах совершил дерзкие нападения на авангард персидского войска. Персы только приблизились к окрестностям города, как ворота Герата внезапно распахнулись, и из них вылетело три сотни всадников, которые мгновенно устремились на вражеских пехотинцев, устало передвигавших натруженные от длительного перехода ноги.  

Лихие кони кочевников быстро сокращали расстояние между туркменами и персидскими солдатами, которые всегда плохо держали конный удар и по всем раскладам должны были стать легкой добычей нападавших. Однако вопреки всем ожиданиям, персы не побежали, а стали быстро выстраиваться в ряды и, выставив вперед ружья, стали ждать врага.

Расстояние между противниками стремительно сокращалось, но персидские ряды молчали. Первый ружейный залп раздался, когда до громко гикающей конной массы оставалось семьдесят метров. Не успел ветер отнести в сторону дымные клубы пороха, как раздались все новые и новые ружейные залпы, наносящие заметный урон продолжающим скакать всадникам.

Последний залп был произведен практически в упор с расстояния в десять метров. Многие из туркменов попадали наземь вместе со своими конями, но ничто не могло удержать их стремительный бег. Мгновения, и вот уже всадники в зеленых халатах яростно рубились с пехотинцами, построенными в каре.

Бой был жесток и яростен. Напористые туркмены своими острыми саблями смогли нанести сильный урон передним рядам персидской пехоты. Проворные клинки верховых зачастую одерживали вверх в поединке со стальным штыком своего противника, еще не до конца успевшего освоить все премудрости рукопашной схватки. Молодецкий выпад и пехотинец, как правило, падал с разрубленной головой или плечом. Однако моментально на смену павшему бойцу приходило два, а то и три штыка и славный сын песков должен был показать всю свою ловкость и сноровку, что бы не получить удар штыком и попутно защитить свою лошадь.

Минута шла за минутой, но персы упрямо держали спасительное для себя равнения и совершенно не собирались бежать, трусливо подставляя свои спины под хлесткие рубящие удары кавалеристов, как это было раньше. Не добившись быстрого успеха от атаки с фронта, не снижая накала атак, кавалеристы постепенно стали охватывать фланги неуступчивого каре, но пехотные ряды героически держались, опасливо прогибаясь в некоторых местах.

Оправдывая свою грозную славу непобедимых всадников, туркмены продолжали отчаянно рубиться, твердо веря в свою скорую победу. Неся ощутимые потери в людях, они упорно наседали и наседали на вражеские ряды, демонстрируя чудеса верховой схватки.  

В этом сражении кочевники были достойны победы, но фортуна сегодня смотрела в другую сторону. Выиграв драгоценные минуты боя, задние ряды каре успели перезарядить ружья и по команде офицеров дали по врагу сначала один залп, затем другой. Их последствия оказались столь губительными для туркменов, что они моментально отхлынули, прочь, оставляя персам тела своих павших воинов.

Конечно, дети песков не были бы самими собой, если бы не притащили вслед за собой на арканах нескольких пленных, но больше атаковать врагов они не посмели. Получив передышку, персы успели перезарядить свои ружья и, сомкнув ряды, терпеливо ждали новой атаки, которой к их огромной радости не последовало. Прогарцевав еще некоторое время в опасной близи от неприятельского строя, обменявшись несколькими пистолетными выстрелами, туркмены благоразумно отошли, не желая снова испытать судьбу.

Подобная стойкость персидской пехоты объяснялась наличием в её рядах русских инструкторов, которые в самый трудный и опасный момент сражения полностью взяли на себя командование. Именно под их руководством, персидские сарбазы не побежали перед конницей а, сомкнув ряды, как их учили, дали отпор врагу.

Прибывший вместе с главными силами персов генерал Евдокимов, поздравил капитанов Серебрякова и Шехворостова с благополучным дебютом. Начало было действительно неплохим. При девятнадцати убитых и пятидесяти шести раненых со стороны персов, тела сорока двух кочевников лежали на земле перед каре.  

Прибыв на место, генерал Евдокимов сразу приступил к рекогносцировке крепости, которая была довольно крепким орешком. Построенная по всем правилам фортификационного искусства прошлого века, она располагалась на земляном холме, окруженная массивными глинобитными стенами и широкими рвами. Все подступы к стенам Герата хорошо простреливались и потому любая атака была очень губительна для нападавших.

Укрывшись за крепкими стенами, афганцы с огромным нетерпением ждали скорого штурма врага, однако его не последовало ни на следующий день после сражения, ни в последующие дни. По достоинству оценив сильные стороны крепости, Евдокимов отказался от губительной лобовой атаки и приказал начать рыть параллели и устанавливать осадные батареи. Укрепления строились очень тщательно, сразу в нескольких местах и главным образом против городских ворот через которые афганцы обычно предпринимали свои дерзкие вылазки.

Вскоре, основательно прикрытые рядами траншей, осадные батареи открыли огонь по стенам, причинив при этом незначительный ущерб. Персидские ядра и бомбы только согнали со стен излишне любопытных горожан, но не воинские караулы, продолжавшие внимательно следить за врагом.

Прогрохотав несколько часов кряду, пушки персов успокоились, поскольку свой главный удар русский генерал собирался наносить не ими. Трезво оценивая силы, имевшиеся в его распоряжении, Евдокимов решил применить для взятия крепости русскую излюбленную тактику, минный подкоп.